Родился 15 декабря 1907 года в Тобольске в семье инженера, в 1911 году семья переехала в Ишим. Николай окончил в Ишиме приходское училище и первый класс гимназии. В 1919 г. семья уехала в г. Новониколаевск (Новосибирск).
Учился на архитектурном отделении строительного факультета Томского технологического института, возглавлял студенческое конструкторское бюро, занимавшееся разработкой комплексной методики расчета типовых конструкций из железобетона для Кузнецкого металлургического комбината.
Окончил институт в 1930 году. Назначен архитектором Новосибирского крайкомхоза. Его первым проектом стало четырёхэтажное здание общежития с оригинальным сборным железобетонным каркасом на монолитном фундаменте. Для его строительства Никитин организовал собственное производство железобетонных опор, балок и ферм. Это было первое в стране здание из сборного железобетона.
В 1932 году совместно с инженером Юрием Кондратюком разработал проект ветроэлектростанции в Крыму на вершине горы Ай-Петри. Строительство ветроэлектростанции не было завершено, но все разработки Никитин позднее применил при строительстве Останкинской телебашни.
С 1937 года жил и работал в Москве. В сентябре 1937 года был приглашен в проектную мастерскую по проектированию Дворца Советов, который предполагалось построить на месте взорванного храма Христа Спасителя.
С 1942 года работал в Московском институте Промстройпроект, разрабатывал конструкции для строительства в условиях военного времени.
В 1951 году получил за разработку монолитных конструкций для восстановления разрушенных заводов Сталинскую премию.
В 1949-1952 годах участвовал в проектировании зданий МГУ на Ленинских горах.
В 1957 году назначен главным конструктором института Моспроект и в том же году был выбран членом-корреспондентом Академии строительства и архитектуры СССР. В Моспроекте Н. В. Никитин занимался вопросами гражданского строительства, и в 1957 году выступил с прогнозами дальнейшего развития массового жилищного строительства.
В 1958 году начал работать над проектом Останкинской телебашни.
С 1964 года Н. В. Никитин — заместитель директора по научной работе и главный конструктор Центрального научно-исследовательского института экспериментального и типового проектирования зрелищных, спортивных и административных зданий и сооружений (ныне ЦНИИЭП им. Мезенцева), где продолжает активные поиски и исследования новых систем большепролётных покрытий.
В 1970 году Никитин награжден Ленинской премией, ему присвоено звание Заслуженного строителя РСФСР.
Одними из наиболее значимых его работ стали проекты и конструкции фундаментов и несущих каркасов: здания Московского университета, Дворца культуры и науки в Варшаве, Центрального стадиона имени В. И. Ленина в Москве, мемориала в г. Ульяновске, монумента «Родина-мать» в Волгограде, Останкинской телебашни.
Использована литература: Никитин Н. В.Останкинская телевизионная башня.—М.:Стройиздат, 1972.с.; Сказание о великом конструкторе.— М.: Нефть и газ, 2007.
Николай Никитин родился 15 декабря 1907 года в городе Тобольск, Тюменской области. После окончания школы он поступил на строительный факультет Томского технологического института, где впервые познакомился с курсом лекций по технологии железобетона.
По окончании института в 1930 году Никитин распределился в Новосибирск, где был назначен архитектором крайкомхоза. В последующие годы он разработал уникальные конструкции для жилых и общественных зданий города. Уже тогда творческий подход к решению многих инженерных задач отличало нестандартное мышление юного ученого.
В 1932 году Николай Васильевич создал свое первое «высотное» сооружение башенного типа. Он разработал оригинальный проект Крымской ветряной электростанции. Хотя по целому ряду причин до реального сооружения ВЭС дело тогда не дошло, но теоретические особенности расчета и практические разработки данного проекта были в последующем применены в строительстве других сооружений.
С 1937 года Никитин жил и работал в Москве, посвятив себя инженерному творчеству. Особенно силен он был в области строительства фундаментов под уникальные высотные здания и сооружения. Его дебютом в данном направлении было участие в проектировании Дворца Советов в Москве.
Во время Великой Отечественной войны Николай Васильевич много работал в создании проектов восстановления эвакуированных на восток фабрик и заводов. А в послевоенные годы он принимал активное участие в строительстве жилых и производственных площадей, применяя новые методы с использованием заводских железобетонных элементов.
Никитин принимал непосредственное участие в проектировании конструкций сооружений, ранее не встречавшихся в мировой строительной практике. При строительстве нового здания МГУ на Ленинских горах, Николай Васильевич предложил нестандартную конструкцию фундаментов, тем самым, увеличивая прочность и долговечность всего сооружения.
В последствии, на фундаментах конструкции инженера возведено большинство «высоток» Москвы 1940-1950-х годов, а также здание Дворца культуры и науки в Варшаве. Его идеи и разработки применялись и в создании ряда других уникальных строений: Центрального стадиона им. В.И.Ленина в Лужниках в Москве, Мемориала В.И.Ленина в Ульяновске, грандиозного монумента «Родина-Мать» на Мамаевом кургане в Волгограде и целом ряде других объектов.
Но главным творением Никитина стала Останкинская телевизионная башня в Москве, автором проекта которой он являлся. В 1957 году он был назначен главным конструктором Моспроекта и начал заниматься данным проектом, который был принят в 1958 году. После 10 лет напряженной работы, строительство завершилось. На то время это была самая высокая башня в мире.
Будучи талантливым конструктором, Николай Васильевич щедро делился своими знаниями со специалистами, работающими в области строительства высотных сооружений. К нему приезжали за консультациями группы из Японии, Канады, специалисты из разных стран. Сам Никитин принимал активное участие в работе зарубежных конференций и конгрессов, достойно представляя и защищая приоритет советской науки и строительной техники того времени.
Николай Никитин - профессор, доктор технических наук, заслуженный строитель РСФСР, член-корреспондент Академии строительства и архитектуры СССР. Он был награжден Государственной и Ленинской премиями, орденами, медалями и другими правительственными наградами. Он автор книги «Некоторые соображения по поводу строительства бетонных сооружений».
Николай Васильевич Никитин скончался 3 марта 1973 года в Москве, был похоронен на Новодевичьем кладбище.
Николай Николаевич Никитин
Никитин Николай Николаевич - прозаик.
Родился в семье служащего.
В 1915 начал заниматься в Петроградском университете на филологическом и юридическом факультетах.
В 1918 добровольцем вступил в Красную Армию, был культработником, лектором, служил сначала в воинских частях, затем перешел в политуправление штаба Петроградского укрепрайона и демобилизовался в 1922.
Посещал в 1920 студию Дома искусств в Петрограде.
В 1921 вошел в литературную группу «Серапионовы братья», внутренний смысл которой, как вспоминал М.Слонимский, заключался «главным образом в романтической идее о дружбе» (Жизнь искусства. 1929. №11. С.5). «Серапионовы братья» собирались в Доме искусств, знакомили друг друга со своими произведениями перед их публикацией. «Там царствовало бескорыстие, там не было ни ненависти, ни зависти. Это были "Воробьевы горы", если вспомнить клятву Герцена и Огарева» (Никитин Н. «Воспоминания юных дней». Личный архив Н.Никитина).
Печатался в «Петроградской правде», «Красной газете», «Правде», «Красной ниве» и др. Один из первых рассказов Никитина одобрил М.Горький. На Никитина, как и на других «Серапионовых братьев», «нападала» критика 1920-х. Особенно резко критиковали его повесть «Рвотный форт» (1922). Но опытный литератор А.Воронский высказал вполне определенную оценку: «Большой дар у Никитина, и многое ему дано» (Красная новь. 1922. №3. С.266). И.Оксенов писал: «Лучшая в книге вещь - "Рвотный форт"» (Книга и революция. 1923. №1. С.54).
Проза Никитин 1920-х отличалась музыкальностью, тонкой игрой мелодий. Писатель слышал музыку жизни и пытался соотнести с ней музыку революции. Здесь не было бравурных маршей и благостных песнопений. В сборнике «Рвотный форт» (1922), «Бунт» (1923), «Полет» (1925) не раз звучали ноты тревоги за судьбу национальной жизни. Уставшая от вечной нужды деревня обеспокоенно насторожилась у Никитин перед решительной властностью «нынешних людей, молодых и жестких». В рассказе «Тоска» (1924) Никитин писал от имени героя-рассказчика: «Я иду в лес - и по дороге мечтаю: что, если на каждую елку повесят по электрической лампочке,- станет ли светлее жить? Или лампочку носит в себе человек... Знаю - в большом городе люди будут советовать мне почитать Карла Маркса. А пускай сам Карл Маркс придет сюда, где баба Анфимья ходит неслышно, как кот, в мягких медвежьих чулках» (Полет. Л., 1925. С.53).
Никитин ищет свой путь в изображении противоречивой современности.
В 1923 сообщает в личном письме: «Вчера только что вернулся с Волхова, с постройки гидроэлектрической станции. Вот чему надо петь сонеты и поэмы» (РО ИРЛИ. Ф.385). Никитин обращается к жизни современной молодежи, известным становится его роман на эту тему «Преступление Кирика Руденко» (1927). Никитин энергично осваивает различные прозаические жанры - издает сборник рассказов «Американское счастье» (1922), «Камни» (1923), «Ночной пожар» (1924), «Екатеринбургские рассказы» (1927), сборник очерков и рассказов «С карандашом в руке» (1926), «Лирическая земля» (1927) и др. Обратившись к крупным формам, пишет повесть «Собачий ящик» (1928), роман «Шпион» (1930), позднее повести «Поговорим о звездах» (1934), «Потерянный Рембрандт» (1935), «Двойная ошибка» (1936).
Обращается к сцене. В 1924 печатает пьесу «Корона и плащ» (переработка романа Г.Бергстеда «Праздник святого Йоргена»).
В 1927 в соавторстве с А.Пиотровским создает пьесу «Сэр Джон Фальстаф» (литературная переработка исторической хроники В.Шекспира «Генрих IV»), которая была тогда же поставлена в Большом драматическом театре в Ленинграде. Активно выступает также в общественной жизни; в 1924 вместе с А.Толстым, О.Форш, М.Зощенко и др. подписывает письмо протеста в ЦК РКП(б), в котором говорилось: «...мы протестуем против огульных нападок на нас» (К вопросу о политике РКП(б) в художественной литературе. М., 1924. С.79).
Тенденцию к реалистическому изображению жизни продолжила пьеса «Линия огня» (1931). Посвященная коллизиям социалистического строительства, она прошла по сценам Ленинграда и Москвы.
В 1931 пьеса «Корона и плащ» под названием «Святой» была возобновлена театром им. М.Горького в Ленинграде.
В 1933 Никитин пишет «комедию в событиях» - «Конкурс хитрецов», в том же году ее ставят два театра. Театрально-общественным событием явилась пьеса Никитина об установлении советской власти в Азербайджане - «Баку» (другое название - «Апшеронская ночь»), в 1937 она была поставлена в Ленинграде и Москве.
Писатель много путешествовал. Сборник «Сейчас на Западе. Берлин - Рур - Лондон» (1924) - отражение его поездки по Западной Европе. В годы первых пятилеток Никитин побывал на многих стройках СССР. Ветречался с участниками Гражданской войны в Узбекистане, в т.ч. с М.Фрунзе. Несколько лет Никитин работал над романом об Узбекистане, изучал газеты, книги, мемуары, справочники, архивные дела, полюбил Узбекистан и сердечно описал его в романе «Это было в Коканде» (1939, первоначальное название - «Это началось в Коканде»). Роман внес свой вклад в развитие исторической темы, в укрепление дружбы народов. И на этот раз не обошлось без несправедливой критики, в защиту Никитин выступили «Серапионовы братья» - Н.Тихонов, М.Зощенко, М.Слонимский, протестовавшие в печати против «безгранично-наплевательского» отношения к работе известного писателя, «отдавшего 5 лет напряженной работы своему произведению» (Звезда. 1940. №7. С.218).
С первых дней Великой Отечественной войны Никитин выполнял задания политуправления Ленинградского военного округа. Затем по состоянию здоровья был эвакуирован из Ленинграда.
В 1942 стал в Москве постоянным корреспондентом Совинформбюро, газеты «Комсомольская правда», «Гудок» и др. Издал пропагандистские брошюры для массового читателя «Кто такой немецкий оккупант», «Как король Саксонский из-под Варшавы удирал», «Удар Брусилова», «Как мы воевали с немцами», «Миф о непобедимой Германии» и др. Работал во время войны также для сцены - театрализованный рассказ «Как Чапаев дрался с немцами» и др.
В 1950 Никитин опубликовал новый роман «Северная Аврора», посвященный Гражданской войне на Севере. Как и при работе над романом об Узбекистане, автор глубоко вживался в материал, посещал места развертывания сюжета. Сыграло особую роль личное знакомство писателя с ведущим героем «Северной Авроры» - Павлином Виноградовым, чьим именем была названа центральная улица в Архангельске. Роман привлек широкое внимание общественности, вызвал множество откликов в печати.
По мотивам своего романа Никитин написал пьесу «Северные зори», ее поставили многие театры. Композитор Ю.Мейтус по мотивам «Северной Авроры» написал оперу «Заря над Двиной» (сценарий Вс.Рождественского), опера в 1955 была поставлена в Киеве.
В течение ряда лет Никитин работал членом редколлегии журнала «Звезда», избирался членом правлений Ленинградской писательской организации, СП СССР. Был также депутатом Ленсовета, членом Ленинградского комитета защиты мира. Постоянно выступал в печати по вопросам литературы и искусства. Написал воспоминания о С.Есенине, А.Толстом, статьи о М.Горьком, О.Форш, Э.Толлере. Роман «Третья аллея» остался незавершенным.
В.А.Шошин
Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 2. З - О. с. 636-638.
Далее читайте:
Русские писатели и поэты (биографический справочник).
Сочинения:
Избранные произведения: в 2 т. П., 1968;
Избранное: в 2 т. М., 1959;
Преступление Кирика Руденко;
Поговорим о звездах: повести. Л., 1966;
Это было в Коканде: роман. Ташкент, 1982, и др. изд.;
Потерянный Рембрандт: рассказ // Под чистыми звездами. М., 1983. С.235-265;
Северная Аврора: роман. М., 1986, и др. изд.;
Воспоминания // Жизнь Есенина. М., 1988. С.475 и др.;
Ответ на анкету. 1929 г. // Как мы пишем. М., 1989. С.92-105;
Восстание мертвых: рассказ // Окрыленные временем. М., 1990. С.524-537.
Литература:
Плоткин Л. Николай Никитин // Никитин Н. Поговорим о звездах. Л., 1959. С.3-14;
Плоткин Л. Для главной темы // Звезда. 1963. №12;
Луговцов Н. Искатель и трудолюбец // Нева. 1966. №2;
Тихонов Н. Писатель и эпоха. М., 1974. С.563-572;
Дымшиц А. Избранные работы. М., 1983. Т.2. С.100-112;
Слонимский М. Завтра: Проза. Воспоминания. Л., 1987. С.428-433;
Фрезинский Б. Судьба «серапионов»: К 75-летию Братства // Нева. 1996. №11;
Из выступлений на конференции, посвященной «Серапионовым братьям» // Русская литература. 1997. №4;
Казнина О. Русские в Англии. М., 1997. С.337-343;
Серапионовы братья: Манифесты, декларации, статьи, избранная проза, воспоминания. М., 1998;
«Серапионовы братья» в собраниях Пушкинского Дома: Материалы. Исследования. Публикации СПб., 1998.
Никитин Пётр Романович
Пётр Романович Никитин (1726—1784) — архитектор, градостроитель. Стоял у начала русского градостроения эпохи классицизма. Сын живописца петровского времени Романа Никитина , племянник знаменитого художника Ивана Никитина , от которых получил начальное художественное образование, будучи с ними в 1732-42 в Тобольске «за караулом». В 1742 поступил в команду полицмейстерской канцелярии в Москве, в 1748 графом Франческо Растрелли аттестован в гезели архитектуры. В 1749—63 работал в Москве, занимался главным образом урегулированием улиц, реконструкцией и починкой старых построек, поэтому допетровская русская архитектура была Никитину близкой, родной и понятной, что впоследствии помогло ему блестяще решать проблемы преемственности историчности города при перепланировке древнерусских городов. В работах московского периода Никитин следовал господствовавшему тогда барокко. В это же время Никитин преподавал в архитектурной школе Дмитрия Ухтомского . В числе его учеников — Матвей Казаков , долго работавший затем под руководством Никитина в Твери. В 1760—63 Никитин — главный архитектор Москвы.
Франческо Растрелли, Матвей Казаков
В 1763 году Никитин направлен руководить восстановлением Твери после катастрофического пожара, почти уничтожившего город. Он сразу создал регулярный ген-план города, ставший образцом для многих перепланировок русских городов в екатерининское время. На центральной Московской дороге Никитин расположил 4 площади разной конфигурации. На главной 8-угольной Фонтанной площади он возвёл ансамбль Дворянского дома, магистрата, школы и соляного «магазина», далее устроил полукруглую центральную площадь , из которой в сторону кремля расходятся лучи классической трёхлучевой системы, и построил на ней почтовый и питейный дома. Следующая площадь была Торговой , последняя, полукруглая, расположена у кремля. Остальная система улиц создана прямоугольной, с сохранением композиционного значения существовавших храмов. В центре кремля Никтин восстановил и радикально перестроил архиерейский дом (1764-67). Одновременно с планировкой города Никитин разработал образцовые проекты домов. Стилистически постройки Никитина тверского периода принадлежат раннему классицизму, сохраняющему отдельные черты барокко.
Тверь, Казённая палата (сейчас городская администрация Твери)
по проекту Никитина на восьмиугольной Фонтанной площади (сейсас площадь Ленина).
Блестящий опыт реконструкции Твери — первый в истории русского градостроения — поставил Никитина в число ведущих русских архитекторов того времени и стал образцом для других городов. В частности, чертежи Никитина были скопированы А. В. Квасовым и посланы в качестве руководства в Казань (в связи с чем впоследствии историки архитектуры ошибочно приписывали Квасову план Твери).
План центральной части Твери (фрагмент).
В 1776 Никитин был приглашён наместником Калуги . Специально для Никитина была введена должность советника наместника по архитектуре с огромным окладом и возмещением расходов; усилиями Никитина и Кречетникова была обеспечена очень высокая организация строительных работ, позволившая чрезвычайно быстро осуществить все замыслы. В 1778 году Никитин составил регулярный план города и приступил к его осуществлению.
План Никитина тонко учитывает специфику рельефа местности, прорезанной спускающимися к Оке оврагами. Улицы кварталов между ними расходятся веером, образуя на пересечениях множество разнообразных ракурсов. Общая композиция Калуги решена в форме трапеции, основанием которой служит Ока. В вершинах Никитин расположил 2-е круглые площади, поставив на первой из них, в центре средневековой части города у развилки дороги из Москвы, сложное в плане здание (1782—1785).
Дорегулярная структура города была упорядочена и рекомпонована, сохранив семиотическую значимость исторических храмов. Общественные здания ставились на пересечениях магистралей; в центре у Оки на месте крепостных стен Никитин построил каре Присутственных мест (1780-85) с проездными арками, повторившими возведённые им триумфальные ворота со стороны Москвы.
Николай Васильевич Никитин
-
Главный конструктор Останкинской телебашни
Н.В. Никитин родился в городе Тобольске. Он прожил нелегкую трудовые жизнь, наполненную частыми и резкими переменами. Когда Николаю было всего 17 лет (в 1924г.), незадолго перед окончанием школы, его в тайге укусила змея в ногу ниже голени. Это несчастье отложило свой печальный след на всю его жизнь.
После успешного окончания школы с хорошей "характеристикой - - рекомендацией", молодого Никитина приняли в Томский технологический институт. Там он впервые познакомился с курсом лекций по "Технологии железобетона". Следует отметить, что искусственный материал ""железобетон" в современном представлении во многом отличается от того строительного материала, подобие которого было широко известно еще в Древнем Риме и даже раньше. О нем неоднократно забывали в прошлом древние цивилизации и этот универсальный материал многократно "открывали" вновь, каждый раз совершенствуя его качество.
Еще будучи студентом, Н.В. Никитин принимал активное участие в расчетах армированных конструкций опор, балок и плит. Он занимался разработкой методики расчета рамных конструкций гражданских и промышленных объектов. После окончания архитектурною отделения строительного факультета Томского технологического института в 1930г. началась его трудовая жизнь на строительстве ряда объектов в Сибири. Уже в те далекие годы его творческий подход к решению многих инженерных задач отличало нестандартное мышление и критическая оценка конструктивных решений.
В начале 30-х годов Н.В. Никитин познакомился с Юрием Васильевичем Кондратюком, весьма необычным, одаренным человеком того времени, который в глубинке занимался разработкой проектов, расчетов и изобретением механизмов, начиная от элеваторов, шахтных копров и до расчетов траекторий космических кораблей для межпланетных полетов.
В 1932г. после объявления Наркоматом тяжелой промышленности и энергетики открытого конкурса на проект мощной ветроэлектростанции в Крыму, которую намечали построить на вершине горы Ай-Петри, по приглашению Юрия Васильевича Кондратюка, Николай Васильевич приехал в Москву. Вскоре вся проектная группа специалистов отправилась в Крым на разработку и реализацию проекта на месте строительства.
Архитектурный образ Крымской Ветроэлектростанции (ВЭС) созданный с участием
Н.В. Никитина был очень лаконичен, оригинален и выглядел весьма современным.
Он получил первую премию. ВЭС напоминала могучий двухмоторный самолет,
парящий над землей, как бы повернутый из горизонтальной в вертикальную
плоскость. Вращением своих двух мощных винтов, установленных на разных
уровнях, электростанция создавала большое (по тем временам) количество
электроэнергии, так необходимой для освещения городов и лазурного побережья
Крыма.
Набросок Крымской ветряной электростанции (ВЭС) проектной высотой 165 м. Рисунок Н. В.Никитина.
На этом объекте Н.В. Никитин впервые приступил к разработке ряда основополагающих теорий и расчетов конструкций для сооружений башенного типа, в том числе исследованию статического и динамического воздействия ветровой нагрузки на высотное гибкое сооружение. Были продуманы вопросы практического применения высокоармированных железобетонных конструкций, основных несущих элементов узлов, в том числе и основы их возведения в скользящей опалубке.
По целому ряду причин реальный проект ВЭС в то время не был реализован,
однако теоретические предпосылки, некоторые особенности теории расчета
высотных башенных сооружения на воздействие статических и динамических
нагрузок, необходимость учета гармонических колебаний и целый ряд других
проблем, легли в последующем в основу расчета Останкинской телевизионной
башни, значительно большей высоты, чем проект Крымской ВЭС.
Николай Васильевич много и упорно работал в период Отечественной войны, участвуя в разработке проектов восстановления перемещенных на восток фабрик и заводов, продукция которых была так необходима для фронта.
И послевоенные годы также были не из легких. Необходимо было восстанавливать города, заводы и промышленные объекты, в короткий срок построить миллионы квадратных метров жилых и производственных площадей. А это можно было сделать лишь на индустриальной основе с применением новых методов строительства и с использованием заводских железобетонных элементов - плит, балок и ферм различных типовых пролетов и размеров. Николай Васильевич принимает активное участие в этом весьма важном деле и за разработку проекта монолитных "шедовых" конструкций для промышленных зданий получил высокую государственную премию - звание Лауреата Сталинской (Государственной) премии. Он имел также правительственные награды.
В последующие годы Н.В. Никитин принимал непосредственное участие в
проектировании и разработках конструктивных схем сооружений, ранее не встречавшихся
в мировой практике строительства уникальных объектов.
В 1945 году началось строительство здания МГУ на Ленинских горах. Как главный конструктор Промстройпроекта, Никитин принимал участие в его возведении. Более того, никитинские коробчатые фундаменты подводились под все шесть высотных зданий Москвы. Но позже, разрабатывая башенную структуру Дворца науки и культуры в Варшаве, вместо коробчатого фундамента Никитин уже применил мощную, предварительно напряженную железобетонную плиту, на которую монтировался квадратный каркас башни.
В этом проекте Никитин сумел повысить допустимые пределы жестких связей и соединить центр жесткости всей конструкции дворца с органично распределенными по всем узловым точкам здания нагрузками. Дворец-башня напоминает лестницу, своими уступами, как ступенями, устремленную в "поднебесную". Принципиально новая коробчатая система связей с квадратным основанием в нижней части, опирающаяся на четыре угловых пилона, также рассматривалась в качестве первоначального варианта основания телебашни в Останкино.
За активное участие во внедрении новых методов строительства с использованием заводских железобетонных элементов – плит, балок, ферм различных типовых пролетов и за разработку проекта монолитных "шедовых" конструкций для промышленных Н.В. Никитин в составе творческого коллектива был удостоен звания лауреата Сталинской (впоследствии – Государственной) премии. Он имел также многочисленные правительственные награды.
В 1957 г. Николай Васильевич Никитин стал главным конструктором Моспроекта, членом-корреспондентом Академии строительства и архитектуры. В последующие годы Н.В. Никитин принимал непосредственное участие в проектировании и разработках конструктивных схем сооружений, ранее не встречавшихся в мировой практике строительства уникальных объектов. Его идеи и конструкторские разработки применялись при сооружении грандиозного монумента "Родина-мать" на Мамаевом кургане в Волгограде и целом ряде других объектов.
Следует отметить необычайно широкий крут его творческих интересов во всех областях строительной науки и техники.Но главным образом, имя Николая Васильевича Никитина неразрывно связано с созданием Останкинской телевизионной башни, получившей высокую оценку и всемирное признание. Впервые в СССР, в 1967 г. была построена башня, которая по своей высоте почти в два раза превысила всемирно известную башню Эйфеля в Париже. Об этом проекте написана статья, которая с энтузиазмом была воспринята многими специалистами на очередной сессии Международной Федерации по предварительно напряженному железобетону (ФИП) в 1966 г. Авторскому коллективу под руководством Н.В. Никитина, в который входили Б.А. Злобин, М.А. Шкуд, Д.И. Бурдин и Л.Н. Щипакин за проект железобетонной предварительно напряженной телебашни в Останкино, была присуждена Ленинская премия в области строительства за 1990 год.
Останкинская телебашня-это главный центр радиотелевизионного вещания в Москве и России, который является самым крупным многопрофильным предприятием, располагающим мощным технологическим оборудованием, обеспечивающим трансляцию 9 программ радио и 11 каналов телевидения по разветвленным радиорелейным линиям и системам космической связи. Останкинская телебашня пользуется большой популярностью среди специалистов, москвичей и многочисленных туристов, приезжающих в столицу со всех стран мира.
К 30-летию успешной эксплуатации Останкинской телебашни написано и опубликовано десятки статей, о ней написана книга - "Самая высокая телебашня в Европе", которую можно купить на телебашне по адресу: Москва, ул. Академика Королева, д.15.(Телеф. для справок 283-43-90 или 282-43-40).
Будучи гениальным талантливым конструктором, Н.В. Никитин щедро и широко делился своими знаниями со многими специалистами, работающими в области строительства высотных сооружений.К нему приезжали за консультациями многочисленные группы из Японии, которые намеревались построить город-башню высотой 4 км. У Н.В. Никитина были специалисты - проектанты из Канады, которые разрабатывали проект железобетонной телебашни высотой 350 м, а фактически, после встречи с Николаем Васильевичем, увеличили ее высоту до 553 м, всего на 13 м выше нашей Останкинской телебашни. Во время строительства телебашни в Останкино Н.В. Никитин принимал многочисленные группы специалистов из ближнего и дальнего зарубежья, щедро делясь с ними богатым опытом строительства.
Специалисты Государственного специализированного проектного института (ГСПИ-РТ), которые запроектировали десятки различных радиотелевизионных башен по всей нашей стране, отмечали, что железобетонные башни в г.г. Таллинне, Вильнюсе, Баку, Новороссийске и других, являются как бы вторым поколение башен. Они запроектированы и построены с учетом расчетно-теоретических предпосылок и проектных разработок, которые в свое время были осуществлены под руководством Н.В.Никитина и успешно внедрены при строительстве Останкинской телебашни высотой 540 метров.
Н.В. Никитин принимал активное участие в работе ряда зарубежных симпозиумов, конференций и конгрессов, посвященных высотным сооружениям, достойно представляя и защищая приоритет советской науки и строительной техники того времени.
Он удостоен целого ряда правительственных наград, награжден Государственной и Ленинской премиями, имел звание профессора, доктора технических наук, Заслуженного строителя РСФСР. Его последователи успешно трудятся в АО ЦНИИЭП имени архитектора Б.С. Мезенцева, где он работал многие годы, и где с благодарностью помнят о нем.
Менее известны другие уникальные проекты Н.В. Никитина в области строительных конструкций: всех «сталинских» высоток, Мемориала в Ульяновске, дворца Культуры и науки в Варшаве, здания Совмина в Ташкенте, неосуществленного Дворца Советов в Москве и множества других.
Идеи Н.В. Никитина в области строительной техники, индустриализации промышленного и гражданского строительства, новые методы расчета строительных конструкций, исследования конструктивных схем сооружений и поиски рациональных конструктивных форм, не известных ранее в мировой практике, работы по теории железобетона и динамике сооружений являются этапами в развитии отечественной строительной науки и техники. Причастность к решению наиболее важных строительных проблем и сами работы Н.В. Никитина оказали большое влияние на формирование отечественной инженерной школы.
Работы Н.В. Никитина по высотному строительству в Москве продолжают его ученики. Они осуществляют создание «Центра-Сити», многих других высотных зданий, украсивших столицу в последние годы. Сам Н.В. Никитин успел рассчитать возможность построения небоскреба высотой в тысячу метров (именно на такую высоту собираются поднять новые небоскребы в США на месте башен Всемирной торговой организации).
Инженер-конструктор Н.В. Никитин намного обогнал свое время не только в задуманном, но и осуществленном. Однако, имя великого созидателя, в шестидесятые-семидесятые годы прошлого столетия удивлявшего мир, сегодня незаслуженно забыто. Даже в Москве, где он самоотверженно работал большую часть своей жизни, его именем не названа ни одна улица, нет памятных мест, связанных с его именем… Нет даже мемориальной доски на доме, в котором он жил. В разные годы соратниками поднимался вопрос о присвоении (по традиции) Останкинской башне имени ее автора, но и это предложение осталось неосуществленным.
СТАТЬЯ И ИНТЕРВЬЮ С Н.В. НИКИТИНЫМ
Случайный высотник
Как-то так получилось, что познакомился я с Никитиным всего-то за год до его кончины, когда он уже был и лауреатом Ленинской и Государственной премий, орденоносцем и автором проекта построенной к тому времени Останкинской телебашни, самого высокого тогда сооружения в мире. О нем уже много было написано восторженных слов, вернее - о самом главном проекте жизни, об этой самой башне, и о других стройках, в которых он принимал участие: Дома культуры и науки в Варшаве, Московского государственного университета на Ленинских горах, монумента Матери-Родине на Мамаевом кургане в Волгограде и многих других, уже введенных в строй проектов или только существовавших в кальках, но так и не осуществленных, бывших по своим размерам и значению не менее грандиозными.
Поэтому и сам он представлялся под стать этим проектам, если не столь внушительных размеров, то уж во всяком случае, значительным видом своим, манерой поведения. Ведь очень часто дела человека невольно переносишь и на него самого. Хотя это не всегда совпадает.
Действительность оказалась несколько отличной от той, что нарисовало воображение. Не то, чтобы совершенно не соответствовала моим представлениям - просто она была другой. Даже вид учреждения, где он тогда работал, не соответствовал своему звучному имени: Управление строительства спортивных и зрелищных сооружений Москвы. На самом деле это было унылое приземистое неказистое зданьице в один или два этажа (сейчас даже не помню точно), которое стояло вдоль улицы Кирова между Кисельным переулком и Сретенским бульваром, как раз напротив Главпочтамта. Вскоре после нашей встречи его снесли и на много лет поставили зеленый деревянный забор, который должен был показывать прохожим, что за ним что-то строится, хотя на самом деле ничего не строилось, но так уж было принято.
Кабинет Никитина напоминал прорабскую на какой-нибудь заурядной стройке, куда приходят на текущие совещания, где подписывают наряды и выбивают хорошие процентовки. Средних размеров комната с простыми шкафами для бумаг, незатейливым рабочим столом и стульями. Никаких излишеств, никакого показного богатства - все рассчитано на деловое общение, обмен мнениями и быстрое совещание по текущим вопросам. Поговорили о насущном - и за работу.
Хозяин держался естественно. Сказать, что он выявил радость в связи с моим визитом - было бы преувеличением, хотя встретил он меня вполне благожелательно, готовый ответить на все интересующие вопросы. Можно сказать, с пониманием того, что у журналиста такая работа и что ему требуется помощь, вот он и помогал.
Внешне Никитин выглядел не то чтобы суровым - скорее человеком серьезным. Но это относилось не только к посетителю, но, как я позже понял, и к самому себе.
Естественно, мой первый вопрос касался его "высотной" ориентации, приверженности к высотному проектированию.
Это случайно так совпало, - поправил меня Николай Васильевич. - Меня всю жизнь интересовал по-настоящему только железобетон. Его поведение в разных условиях строительства. А во всех этих высотных сооружениях железобетон использовался. Так что меня приглашали принять участие в проектах как специалиста по этому материалу. Ну и еще как спеца по ветровым нагрузкам - очень сложной проблеме в таком строительстве.
- Но все-таки как-то так получалось, что в первую очередь обращались к вам, а не к какому-то другому "железобетонщику" или "высотнику". Вот и японцы, когда собрались строить супервысотную телевизионную опору, вас попросили поработать над таким проектом. А здание в триста этажей!..
И, тем не менее, меня всегда интересовал в жизни только бетон, а все остальное было производное от него. Это очень интересный материал. В нем еще скрыто для меня столько неясного, хотя сорок пять лет жизни я отдал проектированию сооружений из него.
Вообще я должен сказать, что в жизни многое происходит случайно. Вот тоже здание в триста этажей. Пришел как-то корреспондент и давай просто жилы тянуть, что, мол, нового придумали. Я крепился-крепился и, в конце концов, рассказал об этом здании в триста этажей. Между прочим, в нем нет ничего сенсационного или сверхъестественного. Все просто и объяснимо: все хотят жить в центре городов, поближе к работе, магазинам, увеселительным заведениям и так далее. Нынешние мегаполисы разрослись в ширину, достигли невероятных размеров и уже не отвечают многим требованиям жителей. А вот в такой башне, вернее, доме-башне, можно сразу разместить и офисы, и жилые квартиры, и рестораны, и магазины, и спортивные залы, и гаражи для личных автомобилей - все. Не надо далеко ходить на работу, ни отдыхать, ни за покупками - все под рукой, все рядом. Очень удобно. Тем более, что современные материалы разрешают строить такие сооружения...
- Это будет ваш любимый бетон?
Нет. Во всяком случае, бетон будет использоваться в самых небольших количествах, там, где без него нельзя обойтись. А в основном это здание будет сооружено из легких металлических панелей, стекла и пластиков, композитных материалов. Все должно быть прочным, легким. Короче, доказать, что такое строительство необходимо и возможно, совсем не трудно. В нем нет фантазий - чистый прагматизм. И если журналисты видят в таком сооружении что-то особенное, сенсационное, то строители и конструкторы - только продолжение поиска своих предшественников. На новом уровне, разумеется.
К слову сказать, если присмотреться к разного рода новинкам, то легко увидеть преемственность, развитие идеи, аналогию того, что было использовано ранее. Вот в старые, еще дореволюционные, времена строили дома по очень разумной и простой схеме: две стены наружу, две - внутри, а между ними - перегородки. Время от времени эти поперечные перегородки можно было перестраивать, перемещать, превращая помещение то в деловое учреждение, то в гостиницу, то в жилое помещение. За свою жизнь они много раз менялись функционально, но всегда оставались в одних и тех же стенах. Менялась начинка, а сам дом оставался внешне нетронутым.
Вот и огромное здание на триста этажей можно будет перекраивать под самые разные функции, оставляя его все тем же самым. Так что напрасно мы стремимся к оригинальности ради самой оригинальности. Аналогия может дать много полезного.
- А Останкинскую телебашню вы проектировали по аналогии или все-таки придумали от начала до конца? - не удержался я от вопроса.
Можно сказать, там было и то, и другое. Незадолго перед тем, как я попал на обсуждение проектов строительства телевизионной опоры, я был в командировке в германском городе Штутгарте и видел тамошнюю телевизионную вышку. Построена она была из железобетона, чем, собственно, и привлекла мое внимание. В ней все было понятно: как работает каждый элемент, как распределены нагрузки и прочее. Я прикинул прямо там же, в кафе, что подобную можно было построить и большей высоты. Не как штудгартская - всего 210 метров, а метров на пятьсот и даже больше. Так что, когда шло обсуждение и предлагались самые фантастические варианты вплоть до того, что вышку замышляли построить наклонной из стали, я высказался за железобетонный вертикальный вариант...
- А наклонная могла быть построена?
Конечно, можно было построить и такую, но она занимала бы огромную площадь, и при эксплуатации возникли бы дополнительные сложности. Так что мой вариант показался всем предпочтительней, и мне сразу предложили в недельный срок представить уже более менее обоснованный проект. Я его представил, по нему и стали работать. Журналисты выжали из этой детали сенсацию. Они почему-то не учитывали, что эту башню - вернее, как она может выглядеть, как должна строиться - я уже давно выносил в своих мыслях и набросках. Просто так, для души. Оставалось перенести эти мысли на ватман...
- Но разница в высоте - 210 и 535 метров - все-таки налагала свои особенности. Не думаю, что это была прямая аналогия, простое увеличение в два с половиной раза...
Разумеется, это не было повторением, только в несколько иных масштабах. Пришлось вести новые расчеты. Но я говорю о принципе построения. Тут речь идет об аналогии не как о слепом повторении, а как об использовании уже найденного, опираясь на которое, можно было бы идти дальше.
Между прочим, можно в качестве примера привести историю с радиовышкой, которая была построена по проекту инженера Шухова на Шаболовке в Москве. Тогда тоже обсуждался проект для антенн радиовещания.
В учреждение, где работал Шухов, привезли новые плетеные из ивовых прутьев корзины для бумаг. Вечером, когда все служащие ушли по домам, а он сам что-то задержался на работе, он увидел, как уборщица, протирая полы, поставила тяжелый горшок с цветами на перевернутую корзину, и та устояла под такой нагрузкой. Тогда Шухов сел на корзину - она выдержала и этот вес, хотя была приспособлена совсем для другого. Казалось бы, такие хрупкие на вид ивовые прутики должны сломаться, но сплетенные по формуле гиперболоида вращения оказались удивительно прочными. Вот и башня, построенная по этому принципу, стоит уже многие десятки лет.
Так что аналогия - вполне достойная вещь.
О пользе сомнений
Не знаю, как это определить, но Никитин в чем-то противоречил себе и не всегда оказывался последовательным. Во всяком случае, мне так показалось. Его старший товарищ (разница в возрасте десять лет) Юрий Кондратюк восхищал Николая Васильевича как раз тем, что старался всегда на каждую вещь или ситуацию смотреть "наоборот". Они познакомились, когда Никитин окончил Томский политехнический институт, и на пару ездили по стране, участвуя в проектировании и строительстве различных промышленных объектов. На Алтае они возводили элеваторы, в Сибири и на Урале - заводские и фабричные корпуса. Кондратюк (настоящее имя и фамилия - Александр Игнатьевич Шаргей), не имевший официально выданного диплома, приходил на новое место работы и сообщал, что является инженером, а каким - это покажет его работа. На долю Никитина обычно доставались расчеты ветровой нагрузки и поведения железобетона.
Пожалуй, самым фантастическим проектом, над которым им довелось работать вместе, было сооружение гигантской ветряной электростанции на горе Ай Петри в Крыму. Так верный себе Кондратюк предложил оригинальную схему расположения ротора и статора.
Я уж не помню, как там все было устроено, только знаю, что все, что обычно стоит на месте, у него вертелось, а все вращающиеся части - крепились намертво. Юрий Васильевич доказал, что это даст определенные преимущества.
Проект Кондратюка был принят, а все иные отвергнуты, ибо не смогли конкурировать с его предложением. Шефство над строительством взял Серго Орджоникидзе, курировавший в те времена всю тяжелую промышленность. Когда Орджоникидзе не стало, начались репрессии, коснувшиеся многих специалистов, которые находились под его покровительством. Никитина и Кондратюка беда миновала, но строительство ветровой станции прекратили. Вскоре началась война, и все заглохло окончательно. К проекту ветряной электростанции не возвращались. А Кондратюк, ушедший в первые месяцы войны в народное ополчение, погиб, где и как точно до сих пор неизвестно.
Привычка Кондратюка посмотреть на вещи с иной стороны нравилась Никитину, хотя он был не против поступать и по аналогии.
Несговорчивый оппортунист
Главным пристрастием его жизни, как я говорил, был железобетон. Он пронес верность ему, если можно так выразиться, через всю жизнь, и было странно слышать, как об этом скучном, в общем-то, предмете, он говорил столь вдохновенно. Удивительно, что при всем своем опыте он не навязывал свое мнение об этом материале, как обязательное, единственно верное. Он как бы допускал и другие суждения, готов был их выслушать, но... Его книга, которую он написал в самом конце жизни, так и называлась: "Некоторые соображения по поводу строительства бетонных сооружений". Она как бы приглашала к спору, к высказыванию иной точки зрения, будто бы он не был уверен в своей правоте, допускал существование и иной точки зрения, иных мыслей. Я не удержался и сказал ему об этом.
Видите ли, - ответил Никитин, - я абсолютно уверен в своей правоте и могу доказать любое свое утверждение расчетами. Но пусть люди высказывают и свои резоны, если таковые имеются.
- Выходит, вы не особенно уверены в своих выкладках? Так во всяком случае читается название вашей книги.
Нет, в своем мнении я абсолютно уверен. Но надо дать возможность и другой стороне высказать свое мнение... Меня за это внимание к взглядам оппонентов называют порой оппортунистом...
- А если чужие доводы все-таки не убедили? Что тогда?
Ну если чьи-то доводы оказались менее убедительными, тогда бьюсь до конца...
Никитин всегда и во всем был трудоголиком. Правда, в те времена, когда мы с ним встречались, этот термин не имел такого широкого хождения, как сейчас. Но если сделать поправку на время, теперь о нем сказали бы именно так. Он был все время чем-то занят, его руки, его голова постоянно работали.
О самом себе он старался говорить поменьше, и, если что-то сообщал, то это носило как бы информационный характер, без желания выпятить свою фигуру. Каждый день он вставал в шесть часов утра, чтобы до работы успеть над чем-то подумать для души. Это "для души" могло носить очень серьезный характер, хотя и не относилось к его основному делу, его официальной должности. Как ни странно, чаще всего это был все тот же железобетон.
Свою Государственную премию он получил вот за такую внеурочную работу: внедрение подвижной опалубки в промышленное строительство. Кажется, скучнее не придумаешь, а Никитину не было скучно. Своим примером он лишний раз доказывал, что всюду можно найти применение своим силам и способностям - было бы желание.
И других людей, как я понял, он оценивал все по тому же критерию: как они относились к труду. Мы говорили о его школьных учителях, институтских преподавателях, товарищах по работе, и если они, с его точки зрения, были верны своему делу, он, давая им характеристику, обязательно добавлял: "Очень достойный человек" или "Человек самых достойных качеств". И когда я расспрашивал о подробностях, оказывалось, что самым главным качеством этих людей оказывалось умение трудиться.
Я думаю, это уважение к труду шло от родителей. Люди они были малообразованные. Отец всю жизнь был писарем в судебной палате. Малограмотный, но почерк имел красивый, вот и колесила с ним семья по Западной Сибири, перебиваясь на его скромные заработки. Мать всю жизнь оставалась домохозяйкой, на ее плечах держалось все благополучие домочадцев. Она, как я понял, была глава дома. И получение сыном диплома инженера стало великим праздником и торжеством: их сын стал ученым. До самых последних лет Никитин сожалел, что не успел порадовать мать никакими крупными успехами в работе.
Останкинская башня могла бы стать таким подарком, но родители не дожили до этого дня.